| | | | | ||
ВОСПОМИНАНИЯ / А.М. Гальперин

Однако есть еще живые свидетели трудов тех и забав

Мне легче дается устное повествование, нежели письменное. Обычно в состоянии легкого подпития я допускаю многочисленные разветвления от основной темы с последующим возвращением к ней. Однажды Валерий со свойственной ему пунктуальностью и методичностью насчитал 19 таких отклонений.

Однако приступим. Начиналось это летом 1957 г. на Украине в поселке Ватутино во время практики на угольном разрезе. На танцах встретил Олега Крячко (тогда студента Днепропетровского горного института) с женой Анной. Мы отвлеклись от танцев из-за моего изложения устного романа «Пристреленный протез» - пародийного боевика, созданного на филфаке Московского педагогического института. Услышал я этот роман неизвестного автора от парня по кличке Хрущ, любимым выражением которого было «Ухрущать в транду» и производные от него. Интересно, чем занялся филолог Хрущ после окончания института.

В качестве аспиранта МГИ удалось в 1963 г. приехать во ВНИМИ – Мекку отечественной геомеханики. В лаборатории устойчивости бортов карьеров встретил чернявого здоровенного детину, спросившего, не известен ли мне корвет «Корапь» из устного романа. Я узнал Олега Крячко и несколько позже познакомился с Валерием Мироненко и Максимом Ревазовым. Активная фаза нашего общения, перешедшая в многолетнюю дружбу, началась с 1966 г., когда мы с моим коллегой Николаем Хачатурьяном приехали во ВНИМИ испытывать образцы каменной соли. Удалось снять люксовый номер в гостинице «Россия» и мы пригласили неразлучную троицу к себе на «суаре». Принято было немало, после чего Кряча оставили ночевать. Меня разбудил тревожный звук непонятного происхождения. Обойдя обе комнаты, я догадался, наконец, зайти в ванную, где обнаружил спящего Колю в остывающей воде, доходившей ему до нижней губы. С трудом извлек и переместил мокрое увесистое тело на кровать. Олег не проснулся, несмотря на мою суету и непарламентские выражения. Поутру возникла острая необходимость в восстановлении равновесного состояния организмов и мы пошли в «Кавказский», где вспомнили о вчерашней договоренности пойти втроем (Валера, Олег и я) в горы на Кавказ. В ресторане за столиком недалеко от нас оказался Иосиф Бродский, который объяснял симпатичной девахе трудности стихосложения.

В августе поехали на Кавказ, где согласно разработанному Валерием маршруту прошли несколько перевалов и через Клухор вышли на дорогу к Сухуми. Поселились в Новом Афоне, где встретили привлекательных девушек из Ленинграда. Поход был весьма успешным – ходили быстро с тяжелыми рюкзаками, в которых было много лишних предметов. В дальнейшем мы пересмотрели свою амуницию: приобрели трикони для преодоления снежных перевалов и вершин, ледорубы и веревки.

Походы наши продолжались до 1996 г. В 70-х годах нашим восхождением на 2 вершины в Кабардино-Балкарии руководил приятель Наума из Высокогорного института в Нальчике знаменитый альпинист – «снежный барс» Гелий Степанов. Имели мастер-класс.

В 1973 г. Валерий взял в горы своего сына – школьника Сашу и выиграв очередную партию в «дуба», т.е. ставши «тираном», обязал меня расширить литературный кругозор сына. Когда мы в том сезоне шли по ледовому полю Хотю-Тау, Саша провалился в трещину, но удержался на связке. Выкарабкался, отряхнулся и сказал: «Я не так прост!». Пожалуй. Саша окончил ЛГУ по геофизической специальности, стал мастером спорта по горным лыжам, яхтсменом и успешным бизнесменом. Когда мы ходили на Эльбрус, то с приюта Пастухова до приюта 11 Саша спускался на лыжах. Мы провожали его завистливыми взглядами.

Во время стоянок я рассказывал Саше «Простреленный протез». Основные персонажи этой нетленки: Капитан Джон Суервыер, Мадам Френкель (владелица корвета, все время заворачивалась в свои многочисленные одеяла), Штурман Дик Рваная Кацавейка (никак не мог найти на карте Великого или Тихого океана, залитого по пьянке), боцман Сэм Кровавое Лицо, такелажник Том. Корвет попадает в Новую Зеландию к людоедам. И размалеванная, татуированная, стопятидесятилетняя новозеландская старуха сберляла сперва левую, а потом правую ляжку бедного Тома. Бедный Том, он так любил делать на гитовы! И т.д. и т.п.

Для смены впечатлений перешел к Бабелю. «Отель «Дантон» вздымался от возгласов любви. В номерах орудовали мастера». По какой части мастера, предоставил объяснять отцу.

Потом как мастер художественного слова выступил Наум с чтением из Франса «Харчевня королевы Гусиные Лапы». Жизнь показала, что посеянные нами семена упали на плодородную почву.

Периоды активного отдыха не останавливали работы высокоорганизованного Валериного ума, которого хватало на проведение разнообразных исследовательских работ и подготовку многочисленных публикаций, среди которых 20 монографий и 3 учебника. За совместную с Евгением Петровичем Писанцом книгой «Водопонижение на карьерах КМА» (1968) последовали коллективная монография «Гидрогеологические исследования в горном деле» и совместная с Всеволодом Михайловичем Шестаковым работа «Основы гидрогеомеханики» (1974). После выхода этой книги многие поняли, чем они занимались на самом деле.

Реферат докторской диссертации В.А. написан на пляже в Новом Афоне на моих глазах. Для смены занятий использовался пляжный преферанс и волейбол. Словом, интеллектуальная система В.А.М. работала с высочайшим К.П.Д.

После моего возвращения в МГИ мы стали встречаться также в командировках на КМА и на различных конференциях и симпозиумах.

Мой учитель Пантелеймон Николаевич Панюков наблюдал с доброжелательным интересом и удивлением за стремительным формированием создаваемой Валерием научной школы горнопромышленной гидрогеологии.

В 1972 г. П.Н. побывал на КМА в г. Губкин. Мы с ним поселились в гостинице «Руда», где также жил Валерий со своими сотрудниками. Оказалось, что спать в этой гостинице невозможно из-за обилия клопов. В связи с этим обстоятельством мы решили с Валерием написать ночью пьесу автобиографического характера для внутреннего пользования под названием «Эти сукины дети». Краткое содержание – преимущественно ремарки. С помощью машины времени Кряч переносится в XVIII век, царствование Екатерины II. Царица совсем одна в своих покоях готовится отойти ко сну. Внезапно из камина вылезает дымящийся Кряч и обращается к царице: Лейб-гвардии Кубанского полка хорунжий Кряч, сын Юлианов. Дозволь, царица, выступать и посрамим мы басурманов. Царица: Mein Gott, ich habe keine Wille, solange bist du da, mein susser Maun. Вольный перевод: Мой бог, я не имею воли, пока со мною ты, мой сладкий хухрик. Раскрыв объятья, двигается к Крячу. Под песню «Едут, едут по Берлину наши казаки …» принимаются за дело.

Спустя некоторое время. Кряч в фаворитских покоях Зимнего дворца. Смотрит в подзорную трубу и изрекает: Настал час аперитива. Наливает из стоящего на полу цельного гуся (четверти) стакан хлебного вина, выпивает, крякает и смачно закусывает огурцом. Сидит на ковре и думает за жизнь. Рассуждает.

Ну что же Катька
Лучше нету бабы
Однако все ж грудей – великий номер
В одну упряжку их с Натальей кабы
Пахал бы я б на них, пока не помер.
* Наталья – тогдашняя подруга Кряча, разносторонне талантливая женщина внезапных решений.

Наброски пьесы остались где-то в Валериных архивах.
Еще вспоминаются замечательные зимние отпуска в доме отдыха ВТО в Комарово, где под предводительством командора (В.А.М.) мы ходили на лыжах по малому (24 км) и большому (36 км) кругам. Имело место приятное общение с творческой и околотворческой молодежью, которой мы в меру сил передавали свой жизненный опыт, а также визиты в соседние дома отдыха.

Во время одной из командировок в Губкин мы с Олегом и сотрудником НИИКМА Михаилом Дергилевым задумали написать брошюру из жизни гидроотвалов. Творческий процесс после окончания рабочего дня выглядел так. Мы с Олегом приходили к Мише домой и выражали серьезное намерение сделать прорыв в отечественной и мировой науке и практике геомеханического обеспечения возведения и дальнейшего усугубления намывных горнотехнических сооружений. В ответ слышали жалобы на усталость после тяжелого трудового дня и вопрос: «Чего вы от меня хочете?» Мы отвечали, что можем на́чать и без него при условии выдачи нам 3-х литровых банок спиртику и томатного сока, а также элементарной закуски. После выдачи означенного Миша (жена его работала в аптеке и пребывала в отъезде) переходил в горизонтальное положение, а мы приступали к генерированию идей, т.е. занимались тем, что на немецком звучит “Konzept machen”. К середине ночи наши силы иссякали и мы направлялись на ночлег в гостевую квартиру комбината «КМАРуда» (здесь клопов не было). Однажды по дороге домой мы увидели, что кумачевый транспарант, перекрывающий улицу, одним концом упал на мостовую. Чтобы благородные призывы не затоптали и не заездили, мы сдернули полотнище и понесли на нашу квартиру. Там спал сном праведника Валера. Мы не стали его будить и тихо накрыли красным полотнищем. Утром были подвергнуты допросу с пристрастием. Главным вопросом был: не видел ли нас кто-нибудь? Мы поклялись о сохранении тайны съема и единстве организации. Короче, пронесло. Шуточка была дурацкой с учетом пережитого В.А. в юности. В этом и в ряде других случаев мы вели себя как непуганые идиоты. Валера на них реагировал примерно так: «Молодые люди, вы злоупотребляете моим чувством юмора!».

Нельзя не вспомнить о замечательных песнях Галича, Окуджавы, Высоцкого и др., которые исполняли дуэтом Валера и Кряч. Большое спасибо Фридриху Платоновичу Стрельскому за запись и сохранение этих песен. Их голоса остаются с нами.

В нашем коллективе были непременными членами также Николай Федорович Новиков (однокашник Валеры по Горному институту) и Гурий Васильевич Колбасов (одноклассник Максима по Петершуле), с которыми было задумано и осуществлено немало приколов. Коля и его жена Таня блестяще разыгрывали шарады, а Гура всегда был готов уклониться от нерациональной на его взгляд трудовой повинности, т.е. играл роль своеобразного «оптимизатора нагрузок». Наши старейшины Наум Евсеевич Вольцингер и Арон Абрамович Зингер являются эталоном порядочности, образованности и деликатности, несмотря на постоянное ухрущение в транду нашего пипла. Общение с ними – честь и удовольствие.

Будучи уже серьезно болен и зная об этом, Валерий организовал в 1996 г. поход на Алтай и форсировал работу над совместным с Вячеславом Гениевичем Румыниным фундаментальным многотомником «Проблемы гидрогеоэкологии». За месяц до ухода он пробегал несколько километров. Уникальная сила духа!

Олег в течение многих лет мужественно сопротивлялся тяжелой болезни и ушел от нас, когда были исчерпаны все резервы прочности.

Восемьдесят лет исполняется двум замечательным людям. Мы их помним, любим и почитаем.

Анатолий Гальперин,
МГГУ.
2015

 

Санкт-Петербургское отделение Института геоэкологии РАН
+7(812) 324-12-56, annik@hgepro.ru
Рейтинг@Mail.ru